Поучительно

  • Автор темы алекс99
  • Дата начала
А

алекс99

Guest
Дед Женя бодрой, совсем не стариковской походкой, возвращался домой из продуктового магазина. Солнце уже начинало припекать, старик снял поношенный пиджак и перебросил его через левую руку, в другой он нес плетеную из капроновых шнуров сумку. В авоське мелодично звякали друг о друга бутылка «Столичной» и банка килек в томате. Пара кусков зачерствевшего ржаного хлеба, банка килек и полбутылки водки были его обычным завтраком. Старик не пил запоями, но под хмельком был всегда, иначе он не мог. Больше полувека минуло с войны, а он все не мог забыть свист пуль, разрывы снарядов, жестокие рукопашные схватки, плен, лагерь посреди глухой тайги. Алкоголь притуплял непонятную тоску и позволял забыться сном ночью.
Путь деда Жени пролегал через проходной двор, где в тени под аркой, сидя на корточках и сплевывая сквозь зубы вязкую слюну, мучались похмельем три юноши околопризывного возраста.
- Слы, Штакет, мож у ты у бати лавандос займешь, сушняк ####ец и башка трещит, щас сдохну,- обратился рыжий крепыш к длинному и тощему, как жердь парню.
- Да голяк, Рыжий. Я и так ему уже всю степуху торчу. А степухи наверно и не будет, меня мастак на днях в сортире спалил, когда мы с Черепом там шабили. Сказал или на ### с бурсы или по штуке ему. Меня батек от####ит, если меня выгонят,- ответил Штакет, морщась и массируя виски костлявыми пальцами.
- ##ево,- вставил реплику третий юноша и сморкнулся на асфальт, зажав одну ноздрю большим пальцем. Шумно втянув в себя воздух, вытер нос тыльной стороной ладони и сгенерировал идею,- О! А мож по парку прошвырнемся, лоха какого-нить на мобилу разведем, сдадим и пива возьмем.
- Да ну, стремно днем. Свидетели, терпила рожу запомнит. На ###. Надо че-нить другое придумать,- ответил Рыжий,- Штакет, ####ы в рот, ты же у нас умный, давай думай, где лавандосом или синевой разжиться.
- Кажется знаю,- сказал Штакет и ткнул указательным пальцем в сторону приближающегося деда Жени,- этот старый пердун в третьем подъезде 72-го дома живет. Алкот конченый, каждый день с бутылкой. Вон и щас у него в сумке пузырь, видишь?
- О-ба-на! Опохмел сам идет!- оскалился Рыжий,- так, щас ныкаемся в подъезде, я ему по дыне в##бу слегка, тока чтоб не зажмурить на ###, вы страхуете. Хватаем сумаря и дергаем оттуда. Этот старый мудак и не поймет ничо, когда очухается. Погнали, пацаны!
Парни кряхтя и постанывая поднялись с корточек и быстрым шагом направились к стоящему через дорогу дому. Рыжий обернулся, посмотрел на старика и ухмыльнулся. Булатные фиксы на месте верхних левых резца и клыка сверкнули на солнце.
Ничего не подозревающий старик зашел в прохладный подъезд. В нос шибанул запах застарелой мочи и перегара. Когда он уходил в магазин, воняло только мочой. В этом подъезде кирпичной пятиэтажки жили исключительно пенсионеры, пьющих было двое: он и Дмитрич с третьего этажа. Но Дмитрич сейчас жил на даче за городом, возвращаться ближайшее время не собирался. Значит либо он все-таки вернулся, либо здесь были чужие. Скорее всего какой-нибудь ханыга зашел поссать. Старик ощутил смутное беспокойство. Подобное чувство он испытывал, когда его группа угодила в засаду летом далекого 43-го года.

Рыжий притаился в закутке между дверьми и когда дед Женя проходил мимо него, выскочил и нанес удар кулаком старику в затылок. Но крепкий, жилистый, со сбитыми костяшками кулак, рассек воздух. Дедок отклонился влево, сделал полшага назад и вслепую ткнул локтем, угодив Рыжему в солнечное сплетение. Тот коротко хыкнул и сложился пополам. Штакет, стоявший на лестнице, поспешил на выручку товарищу, но старик коротким движением метнул ему в лицо висевший на сгибе руки пиджак и аккуратно отставил в сторону авоську с бутылкой. Парень попытался увернуться, но потерял равновесие и кубарем скатился по ступенькам, звонко шмякнувшись на лестничную площадку. Тем временем, стоявший в закутке за Рыжим, третий нападавший попытался ударить деда ногой, но тот поймал ее, задрал повыше и провел подсечку. Парень плюхнулся задницей грязный пол, приложился затылком о стену и затих.
Рыжий, так и не разогнувшийся после тычка под дых попытался ухватить старика за брючину, дедок шлепнул ему раскрытыми ладонями по ушам, затем зафиксировав голову в руках, с силой ударил парня коленом в лицо. Рыжий свалился на пол и закашлялся, выплевывая кровь и выбитые зубы. Обе фиксы, звякнув о выложенный плиткой пол, укатились в зассаный угол.
В это время пришел в себя Штакет. Увидев, что стало с его друзьями, он попытался ретироваться. Перепрыгнув через скулящего Рыжего, он рванул к двери, но был пойман за руку. Старик использовал его конечность как рычаг, изменив направление движения тела от двери, остальное сделала инерция: Штакет впечатался в стену. Не выпуская врага, дед вытянул его руку и врезал чуть пониже локтя раскрытой ладонью, заламывая предплечье в момент удара на себя. Сухо треснула кость, парень коротко вскрикнул, затем взвыл. Дед Женя ухватил его за затылок и ткнул лицом в стену еще раз. Штакет медленно сполз по стене, оставляя кровавый след.
Бывший диверсант, боец спецподразделения «Бранденбург» Юрген Шуманн, ныне Евгений Шумнов, бережно поднял с пола авоську с чудом уцелевшей в этой кутерьме бутылкой, подобрал и отряхнул пиджак. Посмотрел на поверженных юнцов, укоризненно покачал головой, развернулся и пошел к себе домой, есть осточертевшие кильки в томате и лечить германскую душу русской водкой.

З.Ы. история основана на реальных событиях.

© Доктор Менгеле
 
Последнее редактирование модератором:
Rasamaxa

Rasamaxa

Новичок
Регистрация
07.02.2008
Сообщения
4 747
Реакции
21
Баллы
0
Не та молодежь, не та... Печально, больше ничего не приходит в душе. Ценности и уважение упали просто ниже плинтуса.
 
Katerisha

Katerisha

Новичок
Регистрация
24.04.2009
Сообщения
24 739
Реакции
290
Баллы
0
Мда... От они какие старики то бывают... Я пожалуй больше не стану Сашку стебать, нунафиг...
 
OP
А

алекс99

Guest
- Слушай, - Она пристально посмотрела в Его небесно-голубые глаза. – Неужели тебя жаба не душит, а? Ты же всегда проигрываешь!
- Не-а, - беспечно рассмеялся Он в ответ. – Надо будет – еще нарисую! Ну должен же я когда-нибудь научиться этой премудрости!
Третий молча щурился на солнце.
Она покачала головой и вздохнула. Ей не понять. Впрочем, это не Ее забота.
- Сочинка, сдача по кругу, играем до двадцати в пуле. Распасы – как обычно. Выход – семерная. За перезаклад, - Она бросила на Него короткий взгляд, – в гору, так и быть, не пишем. На «раз» – играем Сталинград. По одному за вист.
- По пять! – почти выкрикнул Он.
- Не многовато ли?
- Зато интереса больше! – Он снова рассыпал по каменным плитам дворика свой серебряный смех.
Третий промолчал - согласился.
Она открыла рот, хотела что-то сказать, но передумала. Пожав плечами, начала сдавать карты. По пять – так по пять. Ей-то, в сущности, какое дело?

Он с детства обладал недюжинным литературным талантом. Ему прочили писательскую карьеру – настолько правдоподобно Он создавал свои фантастические миры. Однако сам Он только смеялся - «Слово было лишь вначале» - и искусству словосложения предпочитал искусство игры в преферанс. И хотя за всю жизнь Он так и не выиграл ни одной партии – азарт Его не угасал.

- Семь треф! – радостно воскликнул Он и начал отплясывать ногами под столом джигу.
Она вздохнула. Где взять столько терпения, чтобы научить наконец это бестолковое жизнерадостное создание простой игре?

Она никогда не отличалась успехами в учебе. Гуманитарные науки ненавидела лютой ненавистью, а точные – просто терпеть не могла. Единственное, что Она обожала – это преферанс. Уже в начальной школе Она стабильно обыгрывала отца и деда, на чем умудрилась сколотить неплохой капиталец к своему совершеннолетию. А теперь бОльшую часть Ее времени поглощало то, что Он называл «обучением игре в преферанс». И хотя за все годы Он так ничему и не научился – зато стал для Нее неисчерпаемым источником доходов.

- Послушай, сколько раз тебе говорить: не надо сразу объявлять конечную игру! Торговлю всегда надо начинать с самой маленькой комбинации.
Он смешно фыркнул в ответ и заявил:
- Но ведь так быстрее!
Третий пасанул.
Она покачала головой и заказала семь бубен.
Он повысил ставку до восьми треф. Она объявила восемь бубен. Он покрутил носом, поерзал на стуле и решился на девять треф. Она пожала плечами.
- Играй.
Он взял прикуп – туз червей и король пик. Скинул карты. Подтвердил игру.
Третий вистовать отказался.
Она снова пожала плечами – у Нее на руках было как минимум три взятки.

***

Игра закончилась быстро. Она посчитала висты и умножила на пять.
- С тебя – четыреста тридцать семь с половиной.
Третий по странному совпадению всегда оставался в нулях.
Он достал кошелек.
- Ничего, что часть мелочью?
- Без разницы, – кивнула Она, принимая у Него долг.

***

Вечернее развлекательное ток-шоу было безжалостно прервано экстренным выпуском новостей. Диктор, слегка взъерошенная и от этого похожая на сердитого воробья, зачитала сводку:
- Полчаса назад по неустановленной причине разбился самолет Boeing 747, совершавший рейс по маршруту Москва-Новосибирск. Погибли все находившиеся на борту люди: четыреста тридцать семь человек, включая экипаж, в том числе шестеро детей и одна беременная женщина.

***

Бог перетасовал карты.
- А давай еще одну? По десять за вист, а?
Смерть равнодушно пожала плечами.
- Сдавай. Твоя очередь.
Третий, как всегда, промолчал.

© Angie Marion Maggie-May
 
vitabar

vitabar

Активный участник
Регистрация
13.07.2009
Сообщения
14 479
Реакции
309
Баллы
83
Katerisha

Katerisha

Новичок
Регистрация
24.04.2009
Сообщения
24 739
Реакции
290
Баллы
0
Medieval

Medieval

Активный участник
Регистрация
14.08.2007
Сообщения
10 806
Реакции
84
Баллы
48
jogr

jogr

Активный участник
Регистрация
21.10.2007
Сообщения
2 174
Реакции
52
Баллы
48
Второй рассказ понравился :good:
 
ВиталЁк

ВиталЁк

Активный участник
Регистрация
27.03.2010
Сообщения
29 285
Реакции
536
Баллы
113
А почему деда не наказали за причинение вреда здоровью троим молодым человекам??
 
OP
А

алекс99

Guest
Я махнул жезлом, и лазурный Лексус «Винтаж» остановился. Клаус направил автомат в сторону водительской двери. Зеркальное стекло плавно опустилось. Из салона повеяло утренним кофе в сочетании с легким дымком кубинской сигары.
Дорогой запах. Судя по умопомрачительному аромату, синтезатор у владельца машины стоил как моя годовая зарплата.
Загорелый сухощавый мужчина с волосами «соль с перцем» протянул темно синий квадратик удостоверения.
Синий плюс! Выше только фиолетовый и фиолетовый плюс. Наверное, важная шишка. У меня у самого - зеленый минус.
Я с невозмутимым видом изучил голограммы, и протянул пластик обратно.
- Белеет парус одинокий…
- В тумане моря голубом, - мягким баритоном ответил мужчина.
- Что ищет он в стране далекой? – продолжил я.
- Что кинул он в краю родном? – печально произнес водитель.
- Автор?
- Лермонтов Михаил Юрьевич.
- Основоположник стиля регтайм?
- Бен Харней из Луисвилла. Но настоящим классиком стал гениальный Скотт Джоплин.
- Чьи тенденции одержали верх по итогам последних показов в Милане?
- Луиджи Инзаги. Двубортные удлиненные пиджаки. Сухой асфальт, фиолет, пурпур, бордо.
Только после этого я козырнул, и представился:
- Старший сержант Кашира, культурная полиция. Простите, сударь, но согласно закону о подтверждении статуса, я был обязан убедиться в том, что вы действительно…
- Не продолжайте сержант, – перебил меня владелец лексуса. Вы отлично несете службу. Благодаря таким как вы, в наше просвещенное общество не проникают всяческие узколобые мещане. Будьте любезны, ваши документы.
Я извлек из нагрудного кармана салатового цвета пластик, и протянул в окно.
Наманикюренные пальцы взяли удостоверение за самый уголок. Мужчина достал миниатюрный сканер, выполненный в форме курительной трубки, и провел над пластиком. Раздался слабый писк, и удостоверение замерцало.
- Я внес полтора балла на ваш аккаунт. Половину балла снял за ботинки. Ваши гриндерсы уже три месяца как не в моде. Следите за собой, сержант. Удачной службы.
Лексус бесшумно отъехал. Выхлоп был с вишневой отдушкой.
Вот гадство. Я осмотрел свои розово-красные ботинки на протекторе, и нашел их вполне стильными. С тех пор, как отменили униформу, для меня стало большой проблемой подбирать себе гардероб для службы. Я всячески старался развивать вкус, но результаты пока не радовали. Два раза я получал взыскания на строевых смотрах по внешнему виду. Один раз за ординарность, а второй за безвкусицу. Меня даже чуть не разжаловали на лычку. И не дай, бог усмотрят подражание кому-нибудь. Тогда вообще труба.
Клаус ржал.
- Я же тебе говорил, что твои говнодавы отстой! Ты не слушал. Вот и получи!
- Ты как разговариваешь со старшими по званию?!- рявкнул я.
Клаус пропустил окрик мимо ушей, и стал поправлять новый бронник фисташкового цвета от Труссарди. В кредит взял, идиот.
- Ты чем злорадствовать лучше расскажи, что там с твоим зятем?
Напарник помрачнел.
- Восемь лет дали. Пятьсот вторая – мещанство с отягчающими. Красный уровень - лох. Апелляцию будем подавать, но все равно бестолку.
Я чуть не осел на асфальт.
- Так ведь речь об условном шла, и оранжевый минус ему светил, это максимум!
- Так и было, поначалу. Пока у этого придурка в квартире при обыске, не нашли флэшки с «Ласковым маем» и «Миражом». За попсу, ты знаешь, сейчас могут и десятку впаять!
- Да уж, дела…
Мы замолчали. Клаус достал папиросу с марихуаной и мы закурили.
Я тормознул розовую Тойоту фиоре. Стекло опустилось. За рулем сидела блондинка. Я чуть не выпал в осадок. Блондинки – огромная редкость. Когда вводили запрет на пергидроль, пересажали полстраны. Да и расстреляли не меньше. В некоторых случаях допускалось мелирование, но для этого нужно специальное разрешение с визой генерального стилиста.
Я всматривался в желтый пластик, а сам думал о ней. Меньше, чем пол процента, плюс еще и красивая. Уникальное сочетание!
- Лидер культовой рок группы девяностых, прошлого века, умер в девяносто четвертом. Назовите имя и группу.
- Курт Кобейн, Нирвана. Вышиб себе мозги из ружья. А, может быть, ему помогла женушка Кортни это не доказано.
Голос был низкий с приятной хрипотцой. У меня в груди застучало.
- Назовите двух родоначальников импрессионизма.
- Клод Моне и Огюст Ренуар.
- Столица Австралии?
- Канберра.
Я козырнул.
- Сержант Кашира, культурная полиция. Извините, мадмуазель, но я обязан проверить ваши волосы. Это формальность. Попрошу выйти из машины. Я открыл дверь, и галантно протянул руку даме. Пальцы были тонкими и теплыми. Пульс участился.
Клаус держал блондинку на мушке, пока я ходил в будку за анализатором. Вообще-то я не пользовался анализатором уже года два. Никто в здравом уме не рискнет обесцвечивать волосы. Просто мне хотелось подольше побыть рядом с этой женщиной.
Я подошел, попросил блондинку повернуться, и направил глазок анализатора на волосы. Мои глаза невольно опустились вниз, и я засмотрелся на полноватые округлости под серыми джинсами. Когда я поднял взгляд на монитор, то начисто забыл о своих сексуальных фантазиях. Экран мигал красным. «Внимание пергидроль! Немедленно задержать! При сопротивлении огонь на поражение!»
Я показал Клаусу условный знак из трех пальцев. Он незаметно кивнул, и неслышно опустил предохранитель.
- Извините, мадмуазель. Небольшая неувязка. Попрошу вас пройти в служебное помещение. Я старался говорить ровно, чтобы она не заподозрила подвоха.
Все-таки, она что-то почувствовала, пнула меня каблуком под колено, и рванулась в сторону.
Гавкнула короткая очередь. Клаус действовал по уставу. Она не успела даже добежать до мостовой. Крашеные волосы разметались на асфальте. На белой футболке появилось три больших алых цветка. Стильное сочетание. Из проезжающих машин оглядывались зеваки. Последнее время, отстрел на блокпостах становился редкостью.
Мы с Клаусом получим повышение. Зеленый статус не за горами. Я достал рацию, и вызвал труповозку. Рапорт можно не писать. Камеры все зафиксировали. Сегодня выдался удачный день.
Одного не пойму, на хрена? Такой риск. Странные они все-таки, эти женщины.

© Денис Косолапов,
 
OP
А

алекс99

Guest
- Проходи, Кирилл, проходи… А Сенька-то уже заждался как. Обувай тапочки, а я сейчас вам чайку заварю. Вашего, фирменного… - Клавдия Петровна, ласково улыбаясь, смотрела на Кирилла и все говорила и говорила. Видно было, что она очень рада его визиту и очень его ждала.
Кирилл переобулся и прошел в комнату. Там был Сенька, который увидев его, аж весь расцвел и бросился к нему.
- Кир-ил, здра-ствуй. Я очень рад, что ты при-шел. Проходи. Я так ждал те-бя – слегка запинаясь, он произнес эту фразу и вопросительно посмотрел на Кирилла.
- Здравствуй, Сенька! И я рад тебя видеть. Ты молодец – все правильно сказал – похвалил он.
Сенька слегка зарделся и чуть отодвинулся в сторону, пропуская Кирилла в комнату.
Вообще звали его не Сенька. Настоящее его имя было Александр. И звали его раньше то Сашкой, то Шуриком, Саньком, а чаще – Санькой. Последнее ему нравилось и обычно он так и представлялся при знакомстве – Санька.
Раньше. Это было раньше.
Кирилл, внутренне помрачнев от воспоминаний, прошел в комнату.
- Ну что, Сенька, ждал, говоришь, меня? А домашнее задание выполнил? – бодрым голосом произнес он. Настолько бодрым, что его неестественность выдавала лишь его натянутая улыбка.
- Да. – обрадованно улыбнулся Сенька. – Смотри. Вот. Я на-исал историю. Да. Про меня как я хо-дил в зоопарк с тобой.
Сенька дал ему обычную тонкую школьную тетрадку в клетку со старательно исписанными чуть квадратными буквами листами. Видно было, что он действительно старался и сейчас гордился слегка своей работой, показывая ее Кириллу, своему лучшему другу. Своему единственному другу. И слегка переживал при этом..
Тем временем, на кухне, Клавдия Петровна, поставила чайник и начала колдовать над заварником, смешивая в странной последовательности зеленый чай и матэ.
- Кирилка пришел. – пояснила она соседке, с которой до этого чаевничала тут же в скромной кухоньке. – С Сенькой заниматься.
- А-а-а. – понимающе протянула она. – Ой, молодец парень. Хорошо, не забывает. Дай Бог ему здоровья. – Она неспешно осенила себя крестным знаменем.
- Ой, и не говори. Каждый раз когда в церковь иду, молюсь за него. Поставлю по свечке за Сенькиных родителей и молюсь. Ведь если бы не он, пропал бы Сенька. А так – гляжу уже и говорить начал понятно и веселее стал. Ведь почитай с самой аварии Кирилка с ним…
Чайник тем временем вскипел и Клавдия Петровна отставила его в сторону. Она выждала какое-то время, чтобы кипяток стал не кипятком и залила его в глиняный заварник. После этого укутала его полотенцем, поставила на поднос вместе с большими фарфоровым кружками и понесла в комнату. Там она поставила его аккуратно на столик и тихо вышла, стараясь не шуметь и не мешать Сеньке, повторять с Кириллом очередные упражнения.
Они обычно немного занимались по программе, которую специально для Сеньки выписала знакомая, работающая детским психологом. Потом Кирилл писал Сеньке домашнее задание, а после этого они смотрели мультфильм «Остров Сокровищ», попивая их «фирменный» чай. Любимый Сенькин мультик, любимый Сенькин чай. Так было и на этот раз.
Только сегодня Кирилл был очень рассеян и на экран большого телевизора, который вместе с ДВД-проигрывателем он подарил Сеньке на День Рождения, почти не смотрел.
Он просто сидел в кресле и отсутствующим взглядом и искусственной улыбкой, провожал бегающих туда-сюда героев этой замечательной экранизации замечательного романа, сделанной Бог знает когда на одной киевской киностудии. Внимательный человек заметил бы, что Кирилл не здесь и не сейчас. Что он где-то. В прошлом.
Впрочем Сеньку нельзя было назвать невнимательным человеком. Было ему от роду 25 лет. Тех самых лет, счет которым ведется по паспорту. Разумом же Сенька был подобен 7-8 летнему мальчишке. Таким он был не всегда и таким он стал отнюдь не после смерти родителей. Родители его погибли в аварии, когда Сеньке еще не исполнилось и 10 лет, и с тех пор он рос под присмотром своей единственной бабушки, Клавдии Петровны. Таким, как он есть, Сенька стал значительно позже. Когда, будучи 20-летним студентом одного из столичных ВУЗ-ов, он, возвращаясь поздно домой, был сбит машиной, скрывшейся с места происшествия. Сенька не повторив судьбу родителей, выжил в аварии. Но с тех пор, представляясь при знакомстве, он уже не произносил: «А я Санька!». Слегка запинаясь, он говорил «Я - Сенька» и лишь улыбался так же обезоруживающе. Той улыбкой, за которую его когда-то так любили девченки.
Был он тихим и абсолютно незлобивым. Скорее наоборот, казалось он особо остро чувствует чужую боль и так и тянется ее забрать. Сенька не выносил когда кому-то было плохо и рвался утешить и защитить как мог.
Было время, когда он часами мог сидеть во дворе родного дома и улыбаться радостно прохожим, слушать птичек и щуриться на солнце. Так было до одного нехорошего случая. Собиралась в их дворе какая-то непонятная и малоприятная компания. В основном парни, учившиеся неподалеку в одном из профтехучилищ. Собирались, выпивали, резались в карты или просто горланили на весь двор. И вот, в один из дней, когда выпивка у них подошла к концу, а желание повеселиться набрало максимальные обороты, кто-то из их компании предложил «поиграть с идиотом».
Клавдия Петровна выбежала на Сенькины крики с небольшим опозданием. Ему успели уже прижечь окурками руки. Руки, которыми он закрывал лицо и лишь жалобно что-то мычал. Она налетела подобно коршуну на стаю воронья, вырвала его из лап ублюдков и повела плачущего домой.
Через час их били. Нет. Не то слово. Их избивали. Жестко. Без пощады. Это было удивительно, но казалось, что из подъезда выбежали все мужики, даже те, кто по идее еще должен был на работе. Степенные отцы семейств, рабочие, бизнесмены, даже Илья Тимофеевич, преподаватель Нархоза. Били так жестко, как не били бы, наверное, даже за собственного сына. Лишь когда никто из избиваемых не смог пошевелиться, лишь тогда они разошлись. Молча. Как будто ничего не произошло. Кто-то потом вызвал «скорую». Приезжала милиция, но ничего толком выяснить не смогла. А Сенька с тех пор на улицу почти не выходил.
Но не озлобился. Все так же переживал чужую боль, так же был внимателен к другим. Вот и сейчас, он смотрел на Кирилку и видел, что Кирилке плохо. Больно. Что-то в прошлом Кирилке не давало сейчас ему свободно вздохнуть, что-то сдавливало его горло. Какую-то черную годовщину он сейчас отмечал.
Сенька утешительно коснулся плеча Кирилла и улыбнулся ему:
- Хо-чешь, я спою те-бе песню? Это моя люби-мая песня.
Кирилл молча кивнул.
Сенька улынулся еще раз. Потом, после недолгой паузы, он тихо запел:
«Ты увидишь, как в Небо уходят корабли,
Как закат торже-ственно печален,
Там, на Земле, мы это видеть не могли,
Мы сами себя не замечали»
Сенька плавно и печально выводил слова старой песни. Эта песня была его любимой песней. Она была хитом в тот год, когда он под эту песню танцевал с нравившейся ему девушкой на дискотеке. На Земле. На той Земле, с которой его одним ударом выбили. Одним ударом, не сумев справиться с управлением и затормозить. Отправив в одиночку на Небо, по ошибке оставив среди людей.
Кирилл сжал челюсти и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
Потом встал.
- Сенька, спасибо тебе за песню. Ты знаешь… Мне надо бежать.
Он быстрым шагом, не оборачиваясь на встревоженный, вопросительный Сенькин взгляд, направился к прихожей.
- Кирилка, уже уходишь? Все хорошо? – обеспокоенно спросила Клавдия Петровна.
- Да, все нормально. Просто дело одно сегодня, надо уйти раньше. – Кирилл старался не смотреть ей в глаза.
- Ну, тогда конечно. Ты забегай, Кирилл. Храни тебя Господь, сыночек. Спасибо, что ты есть. Ты как ангел. Сенькин ангел. Не смог бы он без тебя. – Клавдия Петровна обняла его.
- Не надо. – очень тихо попросил Кирилл. – Не надо. У каждого из нас есть грехи.
Он освободился из ее объятий, быстро вышел из квартиры и почти побежал по лестнице. Бежал, пока не услышал как наверху щелкнул замок в Сенькиной квартире. После этого он просто рухнул на ступени и скрутился в беззвучных спазмах горя.
У каждого есть грехи. Кирилл знал свой самый главный грех в жизни. Грех, который он совершил 5 лет назад. Грех, тяжесть которого он пытался уменьшить каждым днем, прожитым с той самой проклятой ночи…
© Ammok 2006г
 
Мышь

Мышь

LPD: Линда
Регистрация
14.05.2006
Сообщения
13 170
Реакции
110
Баллы
63
Саш, ты своё чо-нить напиши лучше.
 
Верх Низ