Qok
Новичок
- Регистрация
- 03.09.2004
- Сообщения
- 45 424
- Реакции
- 239
- Баллы
- 0
Не так давно в одном из трэдов зашёл разговор о советской лейбломании. Мол, это было запредельное, ни с чем не сравнимое, обожание всего западного. Опять-таки, неугомонные «антисовки» смешали всё в одну кучу и рассуждали о явлении, характерном для эпохи Застоя, как об исторически неизменном на протяжении всей советской истории. Но тут важно другое - лейбломания в той или иной степени характерна практически для любого человеческого общества - всегда найдётся горстка людей, для которых лейбл будет означать нечто большее, чем простая бирка на подкладке. Особенно это было характерно для царской России, которую обычно принято представлять, как антипод Совка.
Российская лейбломания XVIII - XIX вв. была куда круче советской, даже в её «застойном» варианте. Достаточно вспомнить пьесу Д.Фонвизина «Бригадир» или, скажем, водевиль И.Крылова «Урок дочкам». Доходило до того, что мыло француза Брокара считалось хуже, чем мыло француза Любэна только потому, что Брокар работал в Москве, а Любэн - в Париже. Кроме того, понятие «лейбломания» гораздо шире, чем простое поклонение французским модельерам или японской технике. Это - повышенный интерес к знакам-символам, означающим принадлежность хозяина к «избранному кругу». У Евгения Онегина были часы-«брегет», а эта фирма делала каждый свой экземпляр - уникальным. Брегет - как символ уникальности обладателя-денди. Так и во всём.
Собственно советская «застойно-перестроечная» лейбломания, конечно же, имела свои уникальные особенности.
1. Товары, имевшие заветный лейбл, проходили под грифом «дефицит»..
В современном нам капиталистическом обществе тоже существует лейбломания, но товары элитарно-престижного потребления, обладающие заветными лейблами, спокойно лежат в продаже. За ними никто не давится в очередях, не достаёт их с колоссальной переплатой и не добывает «из-под полы». Нет и спец-магазинов, типа «Берёзки», где загран-командированные небожители могли купить своей дочке туфли, магнитофон и пресловутые джинсы. Нравится последняя коллекция Dior? Заработай - купи. В те времена всё было иначе. Деньги были, не было товаров. Не товаров «вообще», как любят утверждать оголтелые антисоветчики, а именно - товаров престижного потребления. Такая форма дефицита порождала особую, уникальную форму лейбломании - дефицитоманию.
Из ненаписанных мемуаров.
Моя подруга детства Татьяна Г. очень любила дефицит. Любой. Просто потому что он - дефицит. И когда ей исполнилось 15 лет, она принялась шарить по магазинам в поисках товаров, на которые по всеобщему мнению можно было повесить лейбл «дефицит». На её полках оседали финские кофточки и югославские полусапожки, косметика Lancôme, купленная с рук (с переплатой) и блоки американских жвачек, добытые у «мажорного» знакомца. Когда я собиралась к Татьяне Г. на масштабное шестнадцатилетие, я спросила нашу общую подругу Антонину:
-Что бы такое подарить Таньке?
-Танька любит дефицит! - воспоследовал иронично-лаконичный ответ.
Иначе говоря, те товары (даже хорошие), которые вдруг массово появлялись на прилавках, теряли часть своей привлекательности для многих покупателей. Возьмём, к примеру, всё ту же жвачку. Первая советская жевательная резинка появилась в канун Олимпиады-80. Ещё имелась, правда, жвачка, выпускаемая на Таллинской фабрике «Калев» по 15 копеек за штуку. Она уступала заграничным образцам, но всё-таки была. В моём детстве был важен сам факт жевания жвачки - некоторые даже просили «пожевать», вернее - дожевать ту жвачку, которая уже б/у.
Из ненаписанных мемуаров.
Моя мать категорически запрещала мне давать жвачки на «дожёвку». Помню, привезла она мне невзрачный Wrigley - обычные пластинки, без вкладышей - фигня, а не жвачка, короче. Но жевать можно. Так вот, когда я выплюнула потерявшую вкус chewing gum в урну, на меня посмотрели, как на человека, который в голодный год вываливает пирожные - свиньям. А бабушка вообще говорила, что жевать надо только дома и не раздражать людей своей неуместной «дефитито-возможностью».
Ну так вот, когда в ларьках появились советские жвачки - мятная, клубничная и так далее - уже сам факт жевания жвачки перестал удовлетворять «духовные потребности» населения, ибо жвачка могла оказаться банально купленной за 60 коп. в ларьке «Мороженое». То есть, ценнее тот товар, который сложнее достать. Советский потребленец был похож на охотника...
2. Лейбломания имела особую иерархическую структуру.
Советская лейбломания имела сложнейшую иерархию. Так, на первый взгляд, всё было просто. Вещи с точки зрения советского лейбломана условно делились на:
1. Советские (ужасные).
2. Производства соц.стран (получше).
3. Производства кап.стран (отменные).
Но не всё было так просто. К примеру, среди советских товаров выделялись вещи, выпущенные на экспорт, которые по качеству были даже лучше многих буржуйских. Или, скажем, пальто (или платье) от Славы Зайцева также могло «забить» любую вещь, купленную за границей. Также высоко котировались вещи, выпущенные в Прибалтике. К примеру, неплохими считались духи рижской фабрики Dzintars. Мне вот очень нравились «Тайна рижанки».
С соц.странами - тоже не всё так просто. Например, ГДР-овские товары ценились очень высоко. Любые. Особенно детские вещи и бытовая химия. Тур по соц.странам Европы (вояж доступный многим гражданам СССР) всегда влёк за собой неизменный шопинг-бросок. Поехать за границу и не привезти оттуда ничего, кроме впечатлений, считалось чем-то, вроде ненормальности. Из серии: «Зафигом ехал-то?!» С загран-командировками - была примерно та же ситуация.
Из ненаписанных мемуаров.
Моя мать впервые поехала работать в Монголию в 1982 году. Когда мои приятельницы узнали об этом, они дружно сказали: «Ну, это хреновая заграница! Что можно привезти из Монголии?!» Вот когда она поехала в Сирию, тогда все были в восторге - кап.страна, хотя и не Париж. В Дамаске были магазины европейского класса. Помню также, что в те годы были довольно популярны арабские духи. Мне мама привезла несколько флаконов, которые потом разошлись на подарки. Только одни себе оставила - в их запахе не было ничего восточного. До сих пор помню этот аромат...
Российская лейбломания XVIII - XIX вв. была куда круче советской, даже в её «застойном» варианте. Достаточно вспомнить пьесу Д.Фонвизина «Бригадир» или, скажем, водевиль И.Крылова «Урок дочкам». Доходило до того, что мыло француза Брокара считалось хуже, чем мыло француза Любэна только потому, что Брокар работал в Москве, а Любэн - в Париже. Кроме того, понятие «лейбломания» гораздо шире, чем простое поклонение французским модельерам или японской технике. Это - повышенный интерес к знакам-символам, означающим принадлежность хозяина к «избранному кругу». У Евгения Онегина были часы-«брегет», а эта фирма делала каждый свой экземпляр - уникальным. Брегет - как символ уникальности обладателя-денди. Так и во всём.
Собственно советская «застойно-перестроечная» лейбломания, конечно же, имела свои уникальные особенности.
1. Товары, имевшие заветный лейбл, проходили под грифом «дефицит»..
В современном нам капиталистическом обществе тоже существует лейбломания, но товары элитарно-престижного потребления, обладающие заветными лейблами, спокойно лежат в продаже. За ними никто не давится в очередях, не достаёт их с колоссальной переплатой и не добывает «из-под полы». Нет и спец-магазинов, типа «Берёзки», где загран-командированные небожители могли купить своей дочке туфли, магнитофон и пресловутые джинсы. Нравится последняя коллекция Dior? Заработай - купи. В те времена всё было иначе. Деньги были, не было товаров. Не товаров «вообще», как любят утверждать оголтелые антисоветчики, а именно - товаров престижного потребления. Такая форма дефицита порождала особую, уникальную форму лейбломании - дефицитоманию.
Из ненаписанных мемуаров.
Моя подруга детства Татьяна Г. очень любила дефицит. Любой. Просто потому что он - дефицит. И когда ей исполнилось 15 лет, она принялась шарить по магазинам в поисках товаров, на которые по всеобщему мнению можно было повесить лейбл «дефицит». На её полках оседали финские кофточки и югославские полусапожки, косметика Lancôme, купленная с рук (с переплатой) и блоки американских жвачек, добытые у «мажорного» знакомца. Когда я собиралась к Татьяне Г. на масштабное шестнадцатилетие, я спросила нашу общую подругу Антонину:
-Что бы такое подарить Таньке?
-Танька любит дефицит! - воспоследовал иронично-лаконичный ответ.
Иначе говоря, те товары (даже хорошие), которые вдруг массово появлялись на прилавках, теряли часть своей привлекательности для многих покупателей. Возьмём, к примеру, всё ту же жвачку. Первая советская жевательная резинка появилась в канун Олимпиады-80. Ещё имелась, правда, жвачка, выпускаемая на Таллинской фабрике «Калев» по 15 копеек за штуку. Она уступала заграничным образцам, но всё-таки была. В моём детстве был важен сам факт жевания жвачки - некоторые даже просили «пожевать», вернее - дожевать ту жвачку, которая уже б/у.
Из ненаписанных мемуаров.
Моя мать категорически запрещала мне давать жвачки на «дожёвку». Помню, привезла она мне невзрачный Wrigley - обычные пластинки, без вкладышей - фигня, а не жвачка, короче. Но жевать можно. Так вот, когда я выплюнула потерявшую вкус chewing gum в урну, на меня посмотрели, как на человека, который в голодный год вываливает пирожные - свиньям. А бабушка вообще говорила, что жевать надо только дома и не раздражать людей своей неуместной «дефитито-возможностью».
Ну так вот, когда в ларьках появились советские жвачки - мятная, клубничная и так далее - уже сам факт жевания жвачки перестал удовлетворять «духовные потребности» населения, ибо жвачка могла оказаться банально купленной за 60 коп. в ларьке «Мороженое». То есть, ценнее тот товар, который сложнее достать. Советский потребленец был похож на охотника...
2. Лейбломания имела особую иерархическую структуру.
Советская лейбломания имела сложнейшую иерархию. Так, на первый взгляд, всё было просто. Вещи с точки зрения советского лейбломана условно делились на:
1. Советские (ужасные).
2. Производства соц.стран (получше).
3. Производства кап.стран (отменные).
Но не всё было так просто. К примеру, среди советских товаров выделялись вещи, выпущенные на экспорт, которые по качеству были даже лучше многих буржуйских. Или, скажем, пальто (или платье) от Славы Зайцева также могло «забить» любую вещь, купленную за границей. Также высоко котировались вещи, выпущенные в Прибалтике. К примеру, неплохими считались духи рижской фабрики Dzintars. Мне вот очень нравились «Тайна рижанки».
С соц.странами - тоже не всё так просто. Например, ГДР-овские товары ценились очень высоко. Любые. Особенно детские вещи и бытовая химия. Тур по соц.странам Европы (вояж доступный многим гражданам СССР) всегда влёк за собой неизменный шопинг-бросок. Поехать за границу и не привезти оттуда ничего, кроме впечатлений, считалось чем-то, вроде ненормальности. Из серии: «Зафигом ехал-то?!» С загран-командировками - была примерно та же ситуация.
Из ненаписанных мемуаров.
Моя мать впервые поехала работать в Монголию в 1982 году. Когда мои приятельницы узнали об этом, они дружно сказали: «Ну, это хреновая заграница! Что можно привезти из Монголии?!» Вот когда она поехала в Сирию, тогда все были в восторге - кап.страна, хотя и не Париж. В Дамаске были магазины европейского класса. Помню также, что в те годы были довольно популярны арабские духи. Мне мама привезла несколько флаконов, которые потом разошлись на подарки. Только одни себе оставила - в их запахе не было ничего восточного. До сих пор помню этот аромат...
