Подобает мужьям поучать жен своих с любовью и благорассудным наказанием: жены мужей своих вопрошают о всяком благочинии, как душу спасать, Богу и мужу угождать и дом свой хорошо устроить. И во всем она должна мужу покоряться, а что муж накажет, с любовью и страхом слушать и исполнять по его наказу и по сему писанию. Прежде всего, должна жена иметь страх Божий и чистоту телесную, как выше уже указано было.
Поднявшись с постели, умывшись и помолясь, слугам дело на весь день указать, всякому свое рукоделье и работу на день: кому еду готовить, а кому хлебы печь, ситные или решетные. Да сама хозяйка должна знать, как сеять муку, как квашню затворить и замесить, и хлебы скатать да испечь, и кислые, и пышные, и выпечные, а также калачи и пироги; да знала бы, сколько при том муки возьмут, и сколько испекут, и сколько получается из четверти, из осьмины, или из решета, и сколько высевков останется, и сколько испекут, — меру и счет знать во всем.
А еду мясную и рыбную, и всякие пироги и блины, и каши и кисели, любые блюда печь и варить, — все бы сама хозяйка умела: и сама все знает, и слуг научить может.
Когда же хлебы пекут, тогда и одежду стирают, одновременно и стряпня, и дровам не убыточно; и приглядывать, как стирают рубахи праздничные и лучшую одежду, и сколько мыла идет и золы на сколько рубах, да хорошо чтобы выстирали, прокипятили и начисто выполоскали и высушили, и выгладили скатерти и убрусы, ширинки и полотенца; и всему тому счет знать самой, и отдать, и взять все сполна, белым и чистым, а ветхое залатать осторожно, оно пригодится нищим отдать.
А когда пекут хлебы, того же теста велеть отнять да пирог сделать; и если пшеничные пекут, то из высевков ситных велеть пирогов начинить, в скоромные дни со скоромной начинкой, какая есть, а в постные дни с кашей или с горохом, или с ягодами, или с репой, и с грибами, и с рыжиками, и с капустой, или с чем Бог подаст, все семье радость. И всякую бы еду, мясную и рыбную, и всякое блюдо, скоромное или постное, сама бы хозяйка знала да умела сготовить и слуг научить: такие хозяйки — домовитые да умелые.
И знала бы также, как делать пивной, и медовый, и винный, и бражный, и квасной, и уксусный, и кислые шти, и всякий припас, поварской и хлебный, и в чем что готовить и сколько из чего получится.
Если все это знает добрая жена, наставлением и строгостью мужа и своим добрым разумом и наукой, то все будет споро и всего будет вдоволь. А найдется женщина или девка рукодельная, так той указать дело: рубашку сшить или убрус, да постав ткать, или вышивать на пяльцах золотом и шелками, какую из них чему научили, да и это все и доглядеть, и проверить.
И каждой бы мастерице сама хозяйка пряжи и шелка, золота и серебра [33] отвесила, и тафты и камки отмерила, и рассчитать, и указать, сколько чего надобно и сколько чего дала, и выкроить и примерить самой, и всякое рукоделие знать. Малых же девок учить, какая к чему пригодна, а замужним женкам, которые черную работу делают, избу топят и хлебы пекут, и белье стирают, тем дают лен прясть самим на себя да на мужа и на детей. Одинокая женка и девка на хозяина лен прядет, а очески льна — на себя, или куда пригодятся. Да ведала бы всем хозяйка сама, которой из них какое дать дело, сколько дать чего и сколько чего взять, и сколько чего выделано, и кто сколько сделает за день, много иль мало, — все бы знала сама, и было бы все у нее на счету.
Да и сама хозяйка ни в коем случае и никогда, разве что занедужит или по просьбе мужа, без дела бы не сидела, так чтобы и слугам, на нее глядя, повадно было трудиться. Муж ли придет, гостья ли, — всегда бы сама она за рукодельем сидела: за то ей честь и слава, а мужу хвала. И никогда бы слуги не будили госпожу, но сама госпожа будила бы слуг и спать ложилась бы от рукоделья, помолясь, тому бы и слуг учила.
