Про Парфенова и телевидение
t_yumasheva (дочь Б.Н.Ельцина)
http://t-yumasheva.livejournal.com/23848.html December 8th, 1:49
Как и большинство интересующихся, прочитала, а потом посмотрела в интернете выступление Леонида Парфенова на вручении ему премии имени Владислава Листьева. То, что он сказал, в общем, известно всем. Я думаю, что большинство тех, кто сегодня работает на телевидение, внутренне испытывают примерно те же чувства, что и Парфенов. Он, в силу своего яркого и незаурядного таланта, выразил то, что думает большинство, особенно точно.
Две вещи скажу, которые меня смутили в связи с этим выступлением. Первое, Константин Эрнст. Мне кажется, Парфенов подвел человека, который сделал так много для него. Именно Эрнсту удалось вернуть в эфир Парфенова, и только Константин знает, чего это ему стоило. Премия имени Листьева, это тоже событие, которое организовал, создал, я бы сказала, выстрадал Эрнст. Я уверена, что среди претендентов на вручение первой награды, было немало достойных кандидатов. Но благодаря авторитету Константина, его влиянию среди коллег, первым лауреатом премии стал Леонид Парфенов. Я не знаю, какие чувства испытывал Константин, когда слушал это выступление, может быть он даже и порадовался за Леонида, что тот смог сформулировать то, что сегодня волнует телевизионщиков. Но лично мне было как-то неловко. Это похоже на то, когда семья накрывает торжественный стол в честь знатного гостя, старается приготовить все лучшее, приходит гость, все вокруг него радостно суетятся, говорят восторженные слова. Наконец, замолкают, дают ему слово, а он вдруг начинает правду-матку, про то, что еда – не очень, и гости, что собрались, конформисты, и, вообще... Торжественный гость, ради которого все собрались, садится, наступает неловкая тишина, кто-то покашливает, хозяин пытается как-то скрасить вечер, перейти на другие темы, но ничего уже спасти нельзя, понурые, слегка оплеванные гости уходят, вечер закончился.
То есть, то же самое, но в другом месте - на вручении Тэффи, в интервью, в выступлении на форуме, посвященному свободе слова, где угодно, и все выглядело бы для меня по-другому.
И второе, что меня смущает в этой телевизионной истории. Это, пожалуй, важнее всего остального. Примерно за неделю до выступления Парфенова я прочитала, кажется, в «Ведомостях» очередной опрос о том, как наши сограждане относятся к СМИ. На вопрос, не кажется ли вам, что наши отечественные СМИ излишне свободны, подавляющее большинство респондентов ответили положительно. Кстати, почему-то, женщин, согласных с этим больше, чем мужчин.
То есть, тем, кто сегодня читает наши управляемые и подконтрольные газеты, кто смотрит наше управляемое и подконтрольное телевидение, им и этого контроля мало. В сегодняшнем телевизоре не очень много дискуссий, почти нет прямого эфира, поскольку там могут что-то сказать, а исправить это уже нельзя. Но подавляющему большинству ни дискуссий, ни прямого эфира, ни думающего телевидения не нужно вообще. Им нужно, чтобы телевизор развлекал с утра и до позднего вечера, чтобы не было глупой возможности остановиться, задуматься, поразмышлять. Наши телевизионные начальники и теле продюсеры, любя и уважая свою профессию, идут против рейтингов и против большинства, когда насильно вставляют в сетки что-то серьезное, требующее от телезрителя шевеления мозгами.
Я почти уверена, если вернуть на наше телевидение когда-то гремевшие передачи – «Взгляд», «До и после полуночи», знаменитые нтвешные «Итоги» и т.д., сегодня это уже никто смотреть не будет. Телезритель быстренько переключится на привычный сериал или на привычные телеразвлечения, чтобы его не беспокоили ненужными, занудными разговорами. Канал «Культура», финансируемый государством, где можно посмотреть серьезные фильмы, где осталось настоящее документальное кино, где можно увидеть умную говорящую голову – писателя, ученого, музыканта, философа, этот канал собирает не больше 5 % аудитории. Это все, кому хочется подумать. Кстати, всегда гордилась тем, что именно папа подписал указ о создании канала «Культура». Это мало кто помнит.
Если кто-то вынес из выступления Парфенова мысль, что власть покушается на свободу телевидения, уверена, что он не это имел ввиду. Это такой обоюдно и взаимоустраивающий процесс. Устраивающий власть, которая не дает прямые команды, а лишь обозначает тенденции, намекает. Прямые команды раздаются совсем редко, когда некий кризис, когда террористы, когда оранжевая революция и т.д. И с другой стороны, телевизионное сообщество, которое понимает тенденции, старается угодить - это раз, а два - делать качественно и талантливо то, что там, наверху не раздражает. И из этого и получается наше сегодняшнее отечественное телевидение. Кстати, с точки зрения развлечения, считается одним из лучших в мире.
Я расскажу показательный эпизод. Он до сих пор у меня в глазах. Прошло много времени, но ничего не могу с собой поделать, когда вспоминаю, мне становится невыносимо плохо.
Это было 12 декабря 2003 года. Прием в Кремле по случаю принятия Конституции. В тот раз праздновали особенно торжественно, Конституции России исполнилось 10 лет. За центральным столом - президент В.В.Путин, руководство страны, патриарх Алексий второй, папа с мамой. Президент выступает с торжественной речью, говорит все подобающие такому случаю слова о Конституции, о ее роли в становлении России... Потом начинается концерт. Вдруг В.В.Путин прерывает его, выходит в центр зала и еще раз берет слово. И произносит слова в адрес папы, о том, что без него не было бы этой российской Конституции, насколько велика его роль в становлении России, о том, что эта Конституции всегда будет связана именно с именем первого президента. Все встают, хлопают.
Вечером папа с мамой смотрят вечерние новости. Сначала по одному каналу, потом по другому. Показывают прием в Кремле, центральный стол, президент, члены правительства, руководство страны, в момент, когда камера доходит до места, где сидел папа, кадр перескакивает на другую часть стола, где сидит другая часть правительства и другая часть руководства страны. Папу вырезали из этого репортажа, как будто его там и не было. Папа в бешенстве уходит к себе в кабинет, у него поднимается давление, разболелось сердце, потом он еще неделю не мог в себя прийти, мама весь вечер рыдала, спрашивала: «Неужели это возможно?»
Я звоню своим старым товарищам, друзьям Косте Эрнсту, Олегу Добродееву, пресс-секретарю президента Алексею Громову, со всеми с ними я работала в 90-е, я знаю об их честном, позитивном отношении к папе… Они все в ужасе, говорят, этого не может быть, полная ерунда, естественно, никаких команд никто не давал, посмотрите внимательно, это ошибка, Борис Николаевич должен быть в кадре. Потом перезванивают, говорят, точно вырезали, редакторы, которые готовили выпуски новостей, посчитали, что так будет надежнее. На всякий случай… Естественно, в аналитических выпусках в выходные все было исправлено, папу показали, но это все уже не имело значения.
